Икона семьи Цветаевых

Икона в подарок

Сергей был на экскурсии в Поленово. Красоты этих мест не могут не поразить. Русская природа притягивает своей изысканной, лирической поэзией. И невозможно не вспомнить стихи:

Ах золотые деньки!
Где уголки потайные,
Где вы, луга заливные
Синей Оки?
(М.Ц.)

Вокруг цветаевские места подумал он, - здесь, на Оке, прошло детство Марины и Аси. Русская душа стремится к поэзии наверное потому, что с рождения мы дышим воздухом этих просторов, холмов, лесов, рек

Сергей работает в фирме Монтана Кофе - руководителем которой, является Ольга Андреевна Трухачева внучка Анастасии Ивановны. Скоро у нее должен быть юбилей. Сергей вместе с другими сотрудниками хотел сделать ей какой-то хороший душевный подарок ведь род Цветаевых, это исключительные талантливые люди, занявшие в истории России свое неотъемлемое место. Так, Иван Владимирович - создатель любимого нами музея Изящных Искусств им. Пушкина, Марина Ивановна выдающийся поэт серебряного века, Анастасия писатель, Ариадна (дочь М.И.) обладала талантами и писателя, переводчика, поэта и художника, отец Ольги Андрей Трухачев (сын Анастасии Ивановны) человек большой эрудиции, обладающий писательским даром, хорошо рисующий. Ольга Андреевна также незаурядная личность, он знает ее. Но что можно подарить, чтобы подарок не был банальным, обыденным?

И он вспомнил, что в семье Цветаевых была почитаемая икона Иоанн Богослов в молчании, которая пропала в годы лихолетий.

Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
(М.Ц.)

Это Маринина икона.

Супруга Сергея, дала мой телефон, она слышала обо мне. Моя мастерская была не единственная, куда можно было бы обратиться сейчас много иконописных мастерских в Москве. Но я спросила: А для кого Вы хотите написать эту икону? Не знаю, почему спросила. А Сергей был поражен фактом, что я знала Анастасию Ивановну бабушку Ольги. В этом была предопределенность. И он мог бы выбирать среди множества других мастерских, но выбора уже не было.

За основу мы взяли образец 17 века. Потому что такая икона и была, вероятно, в доме Цветаевых.

Святой Иоанн Богослов здесь изображен правой рукой закрывающий уста, а левой держащий Книгу. На острове Патмосе он писал Божественное Писание и пребывал в молчании, что символически показано на иконе. Иоанн Богослов создал самое поэтичное Евангелие и самую таинственную книгу Апокалипсис - Откровение. София Премудрость Божия изображена в виде Ангела диктующего на ухо слова этих Книг.

После сего я взглянул, и вот, дверь отверста на небе, и прежний голос, который я слышал как-бы звук трубы, говоривший со мною, сказал: взойди сюда, и покажу тебе, чему надлежит быть после сего.
(Откровение Иоанна Богослова, глава 4, стих1)

Иоанн закрывает уста, молчит он не должен спрашивать, не должен говорить, ни о чем думать для него единственное правильно записать, что продиктовано от Бога. Не исказить смысл, не утерять и не прибавить.

У меня было несколько свободных дней, и я решила съездить в Тарусу.

Я была в этом небольшом городке 30 лет назад. Когда приезжаешь туда, то сразу же выходишь к памятнику Ленина. Куда бы мы не пошли все дороги лежат к памятнику или мимо него. Это признак Советского времени на центральных площадях городов Росси по всей нашей обширной стране ставился такой памятник.

И поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему и кто может сразится с ним?

И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно, и дана ему власть действовать сорок два месяца.
И отверз он уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его, и жилище Его и живущих на небе.
И дано было ему вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем.
( Откровение Иоанна Богослова, глава 13, стихи 4-7)

В 1977 году я ездила со своими подругами Еленой Санниковой и Викой Любарской в Тарусу в гости к живущему здесь отцу Вики Крониду Аркадьевичу, известному правозащитнику. В Москве и Московской области репрессированным находится не разрешалось. Помню, при знакомстве, меня поразила его худоба каким он вернулся из мытарств тюрьмы и лагерей. Ни до того, ни после - я не встречала людей с подобным истощением, казалось, даже небольшой ветер унесет его. Помню также его пронзительный взгляд и слова о том, что в любых обстоятельствах для человека важно не потерять достоинство.

Мы были в Тарусе и, конечно, вспоминали Цветаеву.

Со мной в руке почти что горстка пыли
Мои стихи! я вижу: на ветру
Ты ищешь дом, где родилась я или
В котором я умру.
(М.Ц. авг.1919)

На месте дома в Песочном, где прошло детство Марины и Аси, танцплощадка. Мы не умели и не любили танцевать. Мы были особенной молодежью, которую волновал вопрос будущего России поэтому мы и приехали в Тарусу, чтобы обсудить этот вопрос с человеком, пожертвовавшим своей свободой ради совести. Лицо времени застоя танцплощадка на месте цветаевского дома.

И сказал мне: не запечатывай слов пророчества книги сей; ибо время близко.

Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще.
(Откровение Иоанна Богослова, глава 22, стихи 10-11)

Попадая сюда из Москвы чувствуешь иной воздух, чистый, прозрачный, который заполняет пространство и как-то усиливает перспективу. Из-за этого особенно остро входят в нас воспоминания и переживания событий свидетелями которых были здешние места и вся наша измученная страна. Перед нами детство Марины и Аси и их безысходная судьба в зрелом возрасте. Словно по роду Цветаевых полоснул нож времени, и явил трагическую судьбу всего народа.

И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертою частью земли умервщлять мечем и голодом, и мором и зверями земными.
(Откровение Иоанна Богослова, глава 6, стих 8)

Книгу Вечности на людских устах
Не вотще листав
У последней, последней из всех застав,
Где начало трав

И начало правды- На камень сев,
Птичьим стаям вслед
Ту последнюю дальнюю дальше всех
Дальних дольше всех
(М.Ц. 26 сент. 1922)

Георгий Мур, сын Марины Цветаевой, ради которого она принесла себя в жертву, ушел на фронт и погиб в июле 44-го в свои 19 лет.

Так видел я в видении коней и на них всадников, которые имели при себе брони огневые, гиацинтовые и серные; головы у коней как головы у львов, и изо рта их выходил огонь, дым и сера.
От этих трех язв, от огня, дыма и серы, выходящих изо рта их, умерла третья часть людей;
(Откровение Иоанна Богослова, глава 9, стихи 17-18)

Анастасия Ивановна и Ариадна Эфрон (дочь Марины) пережили многие годы тюрьмы и ссылки.

И Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу
И клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет;
(Откровение Иоанна Богослова, глава 10, стихи 5-6)

Но за что пострадал Андрей Трухачев (сын Анастасии)? За что?

Горе живущим на земле и на море, потому что к вам сошел Диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени!
(Откровение Иоанна Богослова, глава 12, стих 12)

Помню мы, совсем юные девчонки, шли с Кронидом Аркадьевичем, по прозрачному березовому тарусскому лесу (где не было прослушивающих устройств) и разговаривали о Вечности и о будущем Мы спорили о судьбах мира, поскольку мы с Еленой только что пришли к вере, а он был атеистом. (Издана переписка о. Сергия Желудкова с Кронидом Любарским, которую верующие рекомендуют читать неофитам, как проповедь христианства, а атеисты - в качестве своей пропаганды). Мир многопланен и многообразен. Переживание ставшее судьбой не всегда приводит к Богу. Божественный замысел непостижим нашему разуму, он не совпадает с человеческими понятиями гуманизма.

И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот, произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь;
И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои;
И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих;
(Откровение Иоанна Богослова, глава 6, стихи 12-14)

В то время казалось, что несправедливость, окружающая нас это твердейший законопорядок, который словно прокрустово ложе ликвидирует всех чем-то выдающихся людей, оставляя только серые монотонные будни, из которых невозможно вырваться. Но так должно быть. И мы не стеснялись Веры в Бога, не прятались, еще до конца не осознавая всю ответственность своих дел и то, на сколько опасно было быть самими собой.

У последней, последней из всех застав,
Там, где каждый прав, -
Ибо все бесправны на камень встав,
В плеске первых трав

И навстречу с безвестной
Башни в каторжный вой:
Голос правды небесной
Против правды земной.
(М.Ц. 26 сент. 1922)

Семья Любарских иммигрировала в Германию. Жизнь Елены Санниковой, ее обостренное чувство справедливости, привели к правозащитной деятельности, и ее ждала участь всех диссидентов. Она стала последней женщиной освобожденной из ссылки М. Горбачевым. Пришло веяние нового времени и несколько раз в обмен на свободу ей, как и другим правозащитникам, предлагали подписать просьбу о помиловании. Но она отказывалась.

- Помиловать можно человека осужденного по закону, совершившего преступление говорила она.

- Должна быть РЕАБИЛИТАЦИЯ и признание того, что многие люди были осуждены незаконно.

Об этом я думала по пути в Тарусу. Когда я приехала в город, то увидела белый Храм. Он возвышается в центре города. Он - первое, что видишь, попадая сюда. Так строили в Древней Руси: в центре города Храм и все дороги ведут к нему. Стоп куда же я попала? Та ли эта Таруса? Я не помню храма, а - памятник Ленина?

Зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны и пойдет в погибель; и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится.
(Откровение Иоанна Богослова, глава 17, стих 8)

В центре города восстанавливается храм во имя святых апостолов Петра и Павла, который был здесь испокон века. Только я не знала, что он был. В обезглавленном низеньком строении, даже имея большую фантазию, невозможно было признать церковь. А памятник Ленина - так и стоит. Только рядом с церковью потерялся в тени, стал незаметным.

Я вышла к Оке.

Так знайте же, что реки вспять,
Что камни помнят!
Что уж опять они, опять
В лучах огромных

Встают два солнца, два жерла,
- Нет, два алмаза!
Подземной бездны зеркала.
Два смертных глаза.
(М.Ц. 2 ил. 1921)

На меня смотрела Марина.

На бренность бедную мою
Взираешь, слов не расточая.
Ты каменный, а я пою,
Ты памятник, а я летаю.

Я знаю что нежнейший май
Пред оком Вечности ничтожен
Но птица я и не пеняй,
Что легкий мне закон положен.
(М.Ц. 16 мая 1920)

Марина смотрела гордым взглядом к истокам Оки. Ее ссутулившаяся и величавая фигура открыта ветрам, просторам любимых ею мест.

Случайно услышала разговор: Неправильный поставили памятник. Руки какие-то большие

Я посмотрела на ее руки и вспомнила письмо, написанное Мариной Асееву за день до смерти: Прошу принять меня на работу в качестве судомойки в открывающуюся столовую Литфонда. Для писателей были льготы и выдавали пайки. Марину не приняли в Союз Писателей. Лидия Корнеевна Чуковская вспоминает, что в тот же день разговаривала с Мариной и сказала: - Одному я рада, Ахматова не в Чистополе. Здесь она непременно погибла бы Она ведь ничего не умеет, ровно ничего не умеет На то Марина Ивановна вскрикнула бешенным голосом: - А вы думаете, я могу? Ахматова не может, а я по-вашему, могу?

Так край меня не уберег
Мой, что и самый зоркий сыщик
Вдоль всей души, всей поперек!
Родимого пятна не сыщет!

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все равно, и все едино.
Но если по дороге куст
Встает, особенно рябина
(М.Ц. 1934)

Марина была рядом. Мы шли вдоль реки. Поэты не умирают. Они как ветер, как естество мира вокруг входят в нас и оживают своими стихами. На пути в Песочное, которое теперь санаторий им. Куйбышева (на танцплощадку уже попасть нельзя) источник. Здесь нужно сделать остановку, пить воду и привязать ленточку, загадав предварительно желание. А желание у всех одно еще раз приехать сюда.

Марина Ивановна в 1934 году написала: Я бы хотела лежать на тарусском хлыстовском кладбище, под кустом бузины, в одной из тех могил с серебряным голубем, где растет самая красная и крупная в тех местах земляника. Но если это несбыточно, если не только мне там не лежть, но и кладбища того уже нет, я бы хотела, чтобы на одном из тех холмов, которыми Кирилловны шли к нам в Песочное, а мы к ним в Тарусу, поставили с Тарусской каменоломни камень:

Здесь хотела бы лежать
МАРИНА ЦВЕТАЕВА

Камень. Хочется впитать воздух этих мест, подобный застывшим на мгновение стихам. Стать этим лугом, цветами, шмелями, облаками Если лечь в душистую тарусскую траву, то увидишь бескрайнюю даль небес и прозрачные облака

Кто создан из камня, кто создан из глины, -
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело измена, мне имя Марина,
Я бренная пена морская.

Дробясь о гранитные ваши колена,
Я с каждой волной воскресаю!
Да здравствует пена веселая пена
Высокая пена морская!
(М.Ц. 23 мая 1920)

Работа над образом это соборный труд всей мастерской, наша внутренняя молитва. Чтобы воссоздать утраченную икону было необходимо сопережить время очиститься. Умереть и родиться. Иоанн Богослов в Молчании это особенный образ, соединивший времена от создания мира до последних дней. Молчание нераскрытая тайна знания. И, вот, икона снова с нами.

Сергей Надобных, Иван Сопленков и другие сотрудники Монтана Кофе в Андреевском монастыре. Ольга Трухачева и ее супруг Александр Малчик также здесь а я бегу вместе со своим учеником Вадимом по Андреевской набережной, спешу, опаздываю Все мы собрались для освящения иконы.

И вот, священник открыл тяжелые металлические церковные ворота, на мгновение завыла сигнализация, замолкла мы вошли. Таинственная полутьма храма и отблеск золота на иконах резко обозначил фигуры святых. Святые на молитве вместе с нами.

И седьмый Ангел вострубил, и раздались на небе громкие голоса, говорящие: царство мира соделалось Царством Господа нашего и Христа Его, и будет царствовать во веки веков.
(Откровение Иоанна Богослова, глава 11, стих 15)

Священник дочитав молитвы поклонился образу, и Ольга Андреевна поклонилась, и Вадим, и я и все подошли к иконе, которая освободилась от нашего человеческого делания, став нерукосотворенной

И Вечность пронзила наши сердца и застыла в нас.

И всякое создание, находящееся на небе и на земле, и под землею и на море, и все, что в них, слышал я, говорило: Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков.
И четыре животных говорили: аминь. И двадцать четыре старца пали и поклонились живущему во веки веков.
(Откровение Иоанна Богослова, глава 5, стих 13-14)

Дети и внуки Ольги Андреевны живут за границей, а она и старший сын Андрей здесь, на родине предков. Россия великая, могучая, и бедная, нищая истерзанная больная мать Но если не было вчерашнего дня может ли наступить завтра?

Но если по дороге куст
Встает, особенно рябина
(М.Ц. 1934)

Род Цветаевых повязанный жизнью и смертью с Россией Казалось, Анастасия Ивановна, глубоко верующий человек, здесь же, в храме, рядом с нами

И услышал я голос с неба, говорящий мне: напиши: отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними.
(Откровение Иоанна Богослова, глава 14, стих 13)

Мы вышли из церкви, у меня в руках книги писем Анастасии Ивановны, которые подарила Ольга Андреевнва У Ольги Андреевны икона. Реликвия семьи, которая вернулась Притихшие мы шли и не могли говорить потому что говорить было не о чем. Казалось, ничего не произошло. Но каждый из нас почувствовал как соединились времена - ибо так надлежит исполниться всякой Правде.

Иоанн Богослов закрывает свои уста

В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.
Оно было в начале у Бога.
Все через него начало быть, и без него ничто не начало быть, что начало быть.
В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков.
И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.
(Евангелие от Иоанна, глава1, стихи 1-5)

Православный календарь

Икона семьи Цветаевых