Вукашин (Мандрап) Ясеновацкий, Клепацкий, мученик (1943)

Жестокие страдания выпали на долю православных сербов в период Второй мировой войны.

Благодаря поражению в Первой мировой войне германцев и их союзников, стало возможным воссоединение сербского народа. На равных правах в новой стране сосуществовали православие, католичество и мусульманство, большинство населения были православными. Однако, не всех устраивало такое положение дел. Западу был необходим полный контроль над вновь созданным государством, для этого надо было бить по главному религии, то есть всё население обратить в католичество.В 20-х годах зарождается хорватское движение усташей. С самого начала эта организация создавалась для проведения политики геноцида и в последствие всё больше принимала фашистские черты.
Зимой 1940 года у Муссолини возникает план раскола Югославии. В результате в ночь с 26 на 27 марта произошёл переворот, при котором было свергнуто югославское правительство, а 6 апреля 1941 года Гитлер принимает решенио о нападении на страну. Сразу после этого в Загребе провозглашается Независимое Государство Хорватии. Фактически новое правительство возглавил лидер усташей Анте Павелич, а по сути, руководить Независимой Хорватией стала фашистская Италия.
Это историческое отступление было необходимо, чтобы понять в какой обстановке находились православные сербы, полное истребление которых планировалось Павеличем и его окружением. Вожди усташей ставили задачу вполне определенно: треть сербов истребить, другую треть окатоличить, третью изгнать. На дверях загребских магазинов, ресторанов, на трамваях и автобусах висели таблички с надписью: Сербам, евреям, бродягам и собакам вход запрещен.
Сперва одурманенные свободой и независимостью, хорваты поддержали новый режим, но в последствие начали разочаровываться в нём, поскольку он был не чем иным, как хорватским вариантом немецкого и итальянского фашизма. Недовольных становилось все больше. Оккупация Югославии вызвала широкое народное сопротивление. Возникли национально-освободительные движения:четники - православные сербы-монархисты и коммунисты. Те и другие были непримиримы друг к другу, но у них был один общий враг фашизм. Партизанские движения пытались подрывать деятельность усташей, злодеяния которых были столь чудовищны, что даже гитлеровцы ужасались. Было зверски истреблено не менее 800 000 православных сербов. В первую очередь досталось духовным лицам, которые не оставили свою паству и сложили головы за истинную веру.
24 апреля 1941 года отряд усташей напал на несколько православных деревень, арестовал более двухсот заложников. Несчастные под дулами автоматов вырыли себе могилы, а потом были сожжены. И в тот же самый день католический архиепископ Степинач лицемерно обратился с пастырским словом к своим прихожанам: Кто может обвинить нас в том, что мы, как пастыри, разделяем радость и энтузиазм народа, выражая глубокую признательность божественному величию. Мы знаем людей, держащих в своих руках судьбу хорватского народа, и убеждены, что церковь в обновленном хорватском государстве будет свободно провозглашать принципы правды и вечной справедливости. А через несколько дней после этого замечательного обращения в Остаце были схвачены ещё несколько сотен сербов, которых так же заставили выкопать себе могилы, после чего изрубили топорами.

 В этот день усташ Иван Шайфор, учитель из Велюна, с карательным отрядом начал свое кровавое дело. Среди жертв были протоиерей Бранко Добросавлевич и священник Димитрий Скорупан. Сначала они были брошены в жандармскую тюрьму, где подвергались страшным пыткам. Вместе с протоиереем был схвачен и его сын Небойша. Утром 7 мая 1941 года все они были отведены в лес Кестеновац, где и были мученически умерщвлены. При этом усташи требовали от отца Бранко, чтобы тот совершил отпевание убитых, в том числе своего сына, которого изрубили на его глазах. Потом священника подвергли жестоким пыткам: вырвали волосы, вырезали глаза и живьем сняли с него кожу.
Эти страшные истории, от которых стынет кровь, можно пересказывать бесконечно. Насколько же дьявол овладел сердцами людей, что они в ярости теряли своё обличье и жестоко убивали тех, с кем когда-то жили мирно в одной стране.
Кого не уничтожили сразу, отправляли в концентрационные лагеря. В этих лагерях смерти заключались сербы, евреи, цыгане, хорватские антифашисты и коммунисты. Больше всего тогда досталось сербам. Боснийских мусульман пока не трогали. Опасно было в то время выступать против приверженцев ислама. Зато миролюбивые православные люди были как нельзя кстати. А обратив всехиноверных христиан в католичество, не составит большого труда подчинить и мусульманскую часть страны. Возможно, именно так рассуждало итальянское правительство. Иначе трудно объяснить, почему католическая Церковь не осудила эти злодеяния, а, напротив, сегодня оправдывает старые преступления католиков против православных и благосклонно принимает новые акции Запада против тех, кто не желает признавать его диктат.

 В таких концлагерях как Ясеновац хорваты по указанию Павелича замучили около сотни тысяч православных. Среди тех несчастных был и Вукашин - сербский крестьянин из села Клепац, лежащего на восточном берегу реки Неретвы в Герцоговине. Кто он такой, и почему его имя чтут? Почему, в то время, как история не сохранила день рождения старца, Церковь помнит день его смерти?
Возмужав, крестьянин Вукашин Мандран покинул родное село и уехал на заработки в Сараево. Но странник был вынужден вернуться домой после политического переворота. Семью Вука постигла та же участь, что и множество других православных семей: большинство из них было уничтожено усташами и немецкими фашистами, а уцелевших угнали в концлагеря. Сам Вукашин оказался в небезызвестном Ясеноваце.
Он был зверски убит в 1943 году. Сохранилось и имя его убийцы  Жила Фриганович. Тогда этот палач со своими дружками-усташами устроил настоящую бойню, поспорив, кто больше умертвит заключённых. Когда им было перебито уже более тысячи человек, он вдруг почувствовал на себе чей-то пронзительный взгляд и, оглянувшись, заметил старика, молча наблюдавшего за зверским действом. Это был Вукашин. Настолько не вязалось спокойствие старика с тем, что творилось вокруг, что в первое мгновение Жила застыл в недоумении. Что-то непостижимое и величественное было в глазах этого пленного. Разозлившись за своё смущение, усташ бросился к старику и подвёл его к яме-могиле, в которую сбрасывали изуродованные тела. Жила спросил свою жертву, кто он и откуда. Кругом слышались стоны и страшные крики убиваемых заключенных. Старик же отвечал на вопросы спокойно и невозмутимо, что еще больше потрясло и разозлило убийцу. Жила приказал ему крикнуть: Да здравствует Павелич!Вукашин молчал. Его внутренний покой приводил в бешенство усташа. Тот с ожесточением отрезал мученику уши и нос, надеясь вернуть себе прежнее воодушевление. Но чем дольше старик оставался спокойным, тем мучительней было убийце. Блаженный старец смотрел на своего палача с жалостью, что еще больше бесило последнего. Жила снова потребовал у Вукашина восхвалить Павелича и, снова получив молчаливый отказ, пригрозил вырезать его сердце. Старик был весь в крови, но глаза его оставались такими же светлыми и спокойными. Он грустно взглянул на своего мучителя и отчётливо произнёс:Дитя, делай своё дело. Совершенно обезумев от этих слов, Жила бросился на святого мученика, выколол ему глаза, вырезал сердце, и, исполосовав ему горло, ногами спихнул в яму.
Убийца впоследствии сам постоянно вспоминал тот случай, поскольку совершённые им зверства не давали покоя его душе ни на минуту:
И тогда во мне будто что-то оборвалось, я не мог больше убивать. С тех пор нет мне покоя. Я стал пить все больше и больше, но забвение наступает лишь па краткие минуты. И в опьянении я слышу этот голос: Дитя, делай свое дело!. И тогда я, обезумев, натыкаясь на стены домов, бегу по улицам, с криком ломаю и бью все вокруг себя, бросаюсь на кого попало. Ночью сон не приходит, лишь только наступает забытье, я снова вижу ясный взгляд старика и слышу это невыносимое: Дитя, делай свое дело!. Я превратился в комок ужаса и боли, я бессилен совладать с этим кошмаром. День и ночь преследует меня светлый безмятежный лик Вукашина из Клепца.