Календарь

Месяцеслов

Праздники

Покровитель

Соборы святых

Святые на всякую потребу

Словарь терминов

Календарь

Месяцеслов

Праздники

Покровитель

Соборы святых

Святые на всякую потребу

Словарь терминов

Василий (Максимов), пресвитер, священномученик (1937)

Молитвы

Житие

Свя­щен­но­му­че­ник Ва­си­лий ро­дил­ся 28 ян­ва­ря 1887 го­да в се­ле Баб­ка Пав­лов­ско­го уез­да Во­ро­неж­ской гу­бер­нии в се­мье кре­стья­ни­на Ни­ки­ты Мак­си­мо­ва. Се­мья жи­ла бед­но, а кро­ме то­го, Ни­ки­та тя­же­ло за­бо­лел и ослеп. Ва­си­лий рос маль­чи­ком бла­го­че­сти­вым и по­слуш­ным, и мест­ный свя­щен­ник бла­го­сло­вил его при­слу­жи­вать в ал­та­ре. Од­на­жды в пре­столь­ный празд­ник служ­бу в хра­ме со­вер­шал при­ез­жий ар­хи­ерей; ему по­нра­вил­ся бла­го­че­сти­вый, ода­рен­ный му­зы­каль­ны­ми спо­соб­но­стя­ми маль­чик, и он взял его с со­бой к ме­сту сво­е­го слу­же­ния в Шад­ринск и опре­де­лил в ду­хов­ное учи­ли­ще. Ва­си­лию бы­ло то­гда че­тыр­на­дцать лет.
В Шад­рин­ске он по­зна­ко­мил­ся со сво­ей бу­ду­щей же­ной Юли­ей, ко­то­рая учи­лась в то вре­мя в му­зы­каль­ном учи­ли­ще. Ее отец, свя­щен­ник Алек­сандр Ко­нев, слу­жил в хра­ме на стан­ции Мы­со­вая Ир­кут­ской гу­бер­нии.
В 1914 го­ду Ва­си­лий Ни­ки­тич был ру­ко­по­ло­жен в сан свя­щен­ни­ка к од­но­му из хра­мов го­ро­да Шад­рин­ска, за­тем пе­ре­ве­ден в храм в го­ро­де Пет­ро­пав­лов­ске. В 1923 го­ду отец Ва­си­лий пе­ре­ехал в Моск­ву и был на­зна­чен в храм ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ни­ки­ты в се­ле Ка­ба­но­во Оре­хо­во-Зу­ев­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии. За без­упреч­ное и рев­ност­ное слу­же­ние Церк­ви отец Ва­си­лий был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея и впо­след­ствии на­граж­ден мит­рой и на­зна­чен бла­го­чин­ным.
В Ка­ба­но­ве бы­ло несколь­ко до­мов, при­над­ле­жа­щих церк­ви: до­ма свя­щен­ни­ка и диа­ко­на, цер­ков­но­при­ход­ская шко­ла и неболь­шая сто­рож­ка, где жи­ла бла­го­че­сти­вая де­ви­ца Ев­фи­мия Виш­ня­ко­ва со сво­им от­цом-сто­ро­жем. К ним в ком­на­ту бы­ла про­тя­ну­та ве­рев­ка с ко­ло­коль­ни, чтобы в слу­чае про­ник­но­ве­ния в храм во­ров сто­рож мог зво­нить в ко­ло­кол. Из цер­ков­ных зда­ний к 1923 го­ду за цер­ко­вью оста­лись толь­ко дом свя­щен­ни­ка и сто­рож­ка.
Про­то­и­е­рей Ва­си­лий по­се­лил­ся с се­мьей в боль­шом свя­щен­ни­че­ском до­ме. Слу­жил отец Ва­си­лий ча­сто; за каж­дой служ­бой он го­во­рил про­по­ве­ди, к ко­то­рым все­гда на­ка­нуне тща­тель­но го­то­вил­ся, поль­зу­ясь сво­ей боль­шой биб­лио­те­кой. Отец Ва­си­лий знал, что его про­по­ве­ди до­сти­га­ют серд­ца при­хо­жан и по­се­му не нра­вят­ся граж­дан­ским вла­стям, но он счи­тал про­све­ще­ние паст­вы сво­им неотъ­ем­ле­мым дол­гом. На­род по­ни­мал, что свя­щен­ник на­хо­дит­ся в опас­ном по­ло­же­нии, и це­нил, что он не уста­ет про­по­ве­до­вать ис­ти­ны Хри­сто­вы. При­хо­жане до­ве­ря­ли сво­е­му ба­тюш­ке и зна­ли, что в это труд­ное вре­мя они не оди­но­ки и не остав­ле­ны и все­гда мо­гут об­ра­тить­ся к нему за по­мо­щью и под­держ­кой. И он в свою оче­редь ста­рал­ся все­це­ло слу­жить цер­ков­но­му на­ро­ду и по каж­дой прось­бе шел со­бо­ро­вать и при­ча­щать тех, кто не мог прий­ти в храм.
В 1927 го­ду свя­щен­ни­ка по­стиг­ло несча­стье – 10 июня скон­ча­лась его же­на Юлия, ко­то­рой ис­пол­ни­лось все­го лишь трид­цать два го­да. Она ско­выр­ну­ла на под­бо­род­ке пры­щик, на­ча­лось за­ра­же­ние кро­ви, и, не про­болев неде­ли, она умер­ла. Отец Ва­си­лий остал­ся с тре­мя детьми – до­черь­ми Ма­ри­ей и Ни­ной де­ся­ти и че­ты­рех лет и сы­ном Ни­ко­ла­ем, ко­то­ро­му не ис­пол­ни­лось и двух лет. Для от­ца Ва­си­лия это яви­лось тя­же­лым ис­пы­та­ни­ем, по­то­му что с же­ной они жи­ли ду­ша в ду­шу и она бы­ла ему пер­вым по­мощ­ни­ком. Пер­вое вре­мя по­сле смер­ти же­ны он не мог спать и, бы­ва­ло, как толь­ко де­ти за­сы­па­ли, шел на мо­ги­лу же­ны и по­дол­гу мо­лил­ся. Слу­ча­лось, проснут­ся де­ти, а от­ца нет, он на мо­ги­ле ма­те­ри. Эти пе­ре­жи­ва­ния тя­же­ло ска­за­лись впо­след­ствии на здо­ро­вье свя­щен­ни­ка.
В кон­це два­дца­тых го­дов в се­ле слу­чил­ся по­жар, сго­ре­ло сра­зу несколь­ко до­мов. Отец Ва­си­лий усту­пил боль­шой цер­ков­ный дом се­мьям по­го­рель­цев, а сам пе­ре­шел в неболь­шой до­мик на окра­ине се­ла, хо­зя­е­ва ко­то­ро­го при­гла­си­ли к се­бе свя­щен­ни­ка с детьми. Впо­след­ствии он пе­ре­шел жить в цер­ков­ную сто­рож­ку, где на од­ной по­ло­вине жи­ла Ев­фи­мия с от­цом, а на дру­гой по­се­лил­ся отец Ва­си­лий с детьми. Ев­фи­мия взя­ла на се­бя по­пе­че­ние о де­тях и ста­ра­лась за­ме­нить им мать.
В 1934 го­ду отец Ва­си­лий пи­сал сво­ей пле­мян­ни­це в Ал­ма-Ату: «При­сла­ли нам на­ло­гу 360 руб­лей, и 55 руб­лей пла­тить к 15 мар­та. Толь­ко по­ло­ви­ну упла­тил. Спа­си­бо по­мо­га­ют, а ина­че пло­хо бы­ло бы. Как-ни­будь и вто­рую за­пла­чу. Те­перь пост, на­род хо­дит, и нуж­но удо­вле­тво­рить его. Се­го­дня пе­ли пев­чие. И го­ве­ю­щих бы­ло шесть­де­сят че­ло­век. Очень труд­но, и устаю я, но за­то и чув­ствую се­бя хо­ро­шо: все-та­ки лю­ди оста­ют­ся до­воль­ны. Они лю­бят и по­мо­га­ют мне, и я все свои си­лы от­даю им».
Тру­ды и пе­ре­жи­ва­ния мед­лен­но под­та­чи­ва­ли здо­ро­вье свя­щен­ни­ка. В 1935 го­ду отец Ва­си­лий вы­ехал по цер­ков­ным де­лам в Моск­ву с дву­мя при­хо­жа­на­ми, ал­тар­ни­ка­ми Ва­си­ли­ем и Ни­ко­ла­ем, ко­то­рые мно­го по­мо­га­ли ему в ра­бо­тах по хра­му. Все они оста­но­ви­лись у его до­че­ри Ма­рии, ко­то­рая жи­ла в то вре­мя в Москве неда­ле­ко от Да­ни­лов­ско­го клад­би­ща. Здесь у от­ца Ва­си­лия от­кры­лось кро­во­хар­ка­нье, и ста­ло яс­но, что со­сто­я­ние его здо­ро­вья ско­ро мо­жет стать кри­ти­че­ским. Он от­пра­вил­ся в боль­ни­цу, и ему ска­за­ли, что у него ту­бер­ку­лез­ный про­цесс в лег­ких и ему нуж­но немед­лен­но ле­чить­ся. Вра­чи объ­яс­ни­ли, что нуж­но де­лать, и свя­щен­ник уехал до­мой. На­деж­ды на то, что ка­вер­ны за­руб­цу­ют­ся и он вы­ле­чит­ся, бы­ло немно­го.
От­ца Ва­си­лия спас­ла лю­бовь при­хо­жан. Как толь­ко они узна­ли, что свя­щен­ник тя­же­ло бо­лен, его за­ва­ли­ли про­дук­та­ми, в се­ле да­же уста­но­ви­лась оче­редь – ко­му ка­кие про­дук­ты нести, при­хо­жане снаб­жа­ли его всем необ­хо­ди­мым, толь­ко бы отец Ва­си­лий вы­здо­ро­вел. Бла­го­да­ря ли этим про­дук­там, под­дер­жав­шим физи­че­ские си­лы свя­щен­ни­ка, или бла­го­да­ря той люб­ви, ко­то­рая об­на­ру­жи­лась у при­хо­жан к сво­е­му ба­тюш­ке, – он ис­це­лил­ся от ту­бер­ку­ле­за со­вер­шен­но.
На­сту­пил 1937 год. Ото­всю­ду ста­ли при­хо­дить из­ве­стия об аре­стах свя­щен­ни­ков и ми­рян. На­вис­ла угро­за аре­ста и над про­то­и­е­ре­ем Ва­си­ли­ем. Вла­сти не раз пред­ла­га­ли свя­щен­ни­ку уй­ти из хра­ма и, зная, что у него кра­си­вый и силь­ный го­лос, пред­ла­га­ли ему устро­ить­ся ар­ти­стом в те­ат­ре, но отец Ва­си­лий от­верг эти пред­ло­же­ния как неле­пые. Он стал го­то­вить­ся к аре­сту и сжег са­мое до­ро­гое для него – днев­ник сво­ей по­кой­ной же­ны.
Глу­бо­кой но­чью с 22 на 23 ав­гу­ста 1937 го­да в дверь той по­ло­ви­ны сто­рож­ки, где жи­ла се­мья свя­щен­ни­ка, по­сту­ча­ли. Отец Ва­си­лий от­крыл. В дом во­шли со­труд­ни­ки НКВД и ве­ле­ли свя­щен­ни­ку со­би­рать­ся и сле­до­вать за ни­ми. Де­ти просну­лись. Отец Ва­си­лий стал со­би­рать­ся. Обыс­ка не устра­и­ва­ли.
Вый­дя вме­сте со свя­щен­ни­ком из до­ма, один из со­труд­ни­ков НКВД за­крыл вход­ную дверь на пал­ку, чтобы де­ти не мог­ли вый­ти вслед за от­цом. Ма­ши­на сто­я­ла да­ле­ко от до­ма, и к ней на­до бы­ло ид­ти. Преж­де чем ухо­дить, отец Ва­си­лий по­про­сил раз­ре­ше­ния прой­ти на мо­ги­лу же­ны и по­мо­лить­ся. Ему раз­ре­ши­ли. Он по­мо­лил­ся и на­пра­вил­ся к ма­шине.
За всем про­ис­хо­дя­щим на­блю­да­ла из сво­ей по­ло­ви­ны Ев­фи­мия; как толь­ко она уви­де­ла, что все ушли, тут же про­шла на дру­гую по­ло­ви­ну к де­тям и на­ча­ла их успо­ка­и­вать и уте­шать. Впро­чем, они бы­ли слиш­ком ма­лы, чтобы по­нять, что их лю­бя­щий отец ушел от них на­все­гда. С это­го вре­ме­ни Ев­фи­мия взя­ла на се­бя по­пе­че­ние и за­бо­ту о де­тях.
Про­то­и­е­рея Ва­си­лия за­клю­чи­ли в тюрь­му в Оре­хо­во-Зу­е­ве, и здесь в пер­вый раз он был до­про­шен. Лже­сви­де­те­ли по долж­но­сти и стра­ха ра­ди да­ли необ­хо­ди­мые след­ствию по­ка­за­ния, и сле­до­ва­тель за­да­вал во­про­сы свя­щен­ни­ку в со­от­вет­ствии с их по­ка­за­ни­я­ми.
– След­ствию из­вест­но, – за­явил он, – что вы в кон­це 1936 го­да сре­ди ве­ру­ю­щих се­ла Ка­ба­но­во ве­ли контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию про­тив ста­ха­нов­ско­го дви­же­ния. Под­твер­жда­е­те вы это?
– Раз­го­вор о ста­ха­нов­ском дви­же­нии мог быть, но от­ри­ца­тель­но­го осве­ще­ния я ему не при­да­вал, – от­ве­тил про­то­и­е­рей Ва­си­лий.
– Вы сре­ди ве­ру­ю­щих в кон­це 1936 го­да ве­ли раз­го­вор, в ко­то­ром объ­яс­ня­ли, что ста­рые хо­зя­е­ва фаб­рик, то есть ка­пи­та­ли­сты, боль­ше за­бо­ти­лись о ра­бо­чих, чем сей­час за­бо­тит­ся о ра­бо­чих со­вет­ская власть. При­зна­е­те вы это?
– Да, та­кой раз­го­вор мог быть, но я со­дер­жа­ние его не пом­ню, – от­ве­тил свя­щен­ник.
– След­ствию из­вест­но, что вы в сво­их про­по­ве­дях аги­ти­ро­ва­ли про­тив вступ­ле­ния в кол­хо­зы. Под­твер­жда­е­те вы это?
– Нет, в сво­их про­по­ве­дях я ни­ко­гда не ка­сал­ся по­ли­ти­че­ских во­про­сов.
– У граж­дан­ки Да­рьи Еме­лья­нов­ны Фе­до­се­е­вой, жи­тель­ни­цы се­ла Ка­ба­но­во, ино­гда про­ис­хо­дят со­бра­ния с уча­сти­ем лиц – Вар­ва­ры Мо­лош­ко­вой, Ма­рии Баб­ки­ной и дру­гих. В этих со­бра­ни­ях при­ни­ма­ли ак­тив­ное уча­стие и вы, об­суж­дая на них раз­лич­но­го ро­да по­ли­ти­че­ские во­про­сы. Под­твер­жда­е­те ли вы это?
– Озна­чен­ные лич­но­сти мне из­вест­ны как бо­го­моль­цы на­ше­го хра­ма, но про­жи­ва­ют все в се­ле Дуле­во. Оста­нав­ли­ва­ют­ся они под тот или иной празд­ник на ноч­лег в до­ме Фе­до­се­е­вой. Но я ни­ко­гда на этих со­бра­ни­ях не был, за ис­клю­че­ни­ем слу­ча­ев по­ми­нок по Оль­ге Про­хо­ро­вой. Бы­ва­ли ли у них ка­кие бе­се­ды и о чем, мне не из­вест­но. В мо­ем при­сут­ствии ни­ка­ких по­ли­ти­че­ских во­про­сов в бе­се­дах за­тро­ну­то не бы­ло.
– След­ствию из­вест­но, что вы неод­но­крат­но раз­ре­ша­ли от­прав­лять ре­ли­ги­оз­ные об­ря­ды в церк­ви в Ка­ба­но­во без со­от­вет­ству­ю­щей ре­ги­стра­ции по­се­ща­ю­щим вас свя­щен­ни­кам – Пе­ро­ву и Ов­чин­ни­ко­ву. Под­твер­жда­е­те ли вы это?
– Да, та­кие слу­чаи име­ли ме­сто. Свя­щен­ник Ов­чин­ни­ков слу­жил несколь­ко раз, а Пе­ров для вы­пол­не­ния лич­ных по­треб­но­стей при­ни­мал уча­стие в служ­бе один раз. Это бы­ло, ко­гда раз­ре­ше­ния для служ­бы по­сто­рон­ним свя­щен­но­слу­жи­те­лям не тре­бо­ва­лось. По­сле спе­ци­аль­но­го цир­ку­ля­ра Си­но­да, за­пре­ща­ю­ще­го от­прав­лять служ­бы по­сто­рон­ним свя­щен­но­слу­жи­те­лям, я это­го боль­ше не раз­ре­шал.
– Вы раз­ре­ша­ли ино­гда про­жи­вать у се­бя в квар­ти­ре Пе­ро­ву и ока­зы­ва­ли ему ма­те­ри­аль­ную по­мощь?
– Свя­щен­ник Пе­ров у ме­ня не про­жи­вал. В мо­ем до­ме был один раз. Ма­те­ри­аль­ной по­мо­щи я лич­но от се­бя не ока­зы­вал.
– Вы зна­ли, что Пе­ров мно­го­крат­но аре­сто­вы­вал­ся за контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность, и под­дер­жи­ва­ли его ма­те­ри­аль­но?
– Что Пе­ров был аре­сто­ван, я знал. Но при­чи­ны его аре­ста мне не из­вест­ны. Под­держ­ки ма­те­ри­аль­ной я не ока­зы­вал.
– След­ствию из­вест­но, что вы, бу­дучи бла­го­чин­ным, тре­бо­ва­ли точ­но­го ве­де­ния мет­ри­че­ских за­пи­сей по пра­ви­лам, су­ще­ство­вав­шим до ре­во­лю­ции, мо­ти­ви­руя эту необ­хо­ди­мость на слу­чай свер­же­ния су­ще­ству­ю­ще­го строя. Под­твер­жда­е­те ли вы это?
– Да, я тре­бо­вал точ­но­сти за­пи­сей, но толь­ко с точ­ки зре­ния ак­ку­рат­но­сти уче­та и толь­ко для на­доб­но­стей церк­ви. Ни­ка­кой по­ли­ти­че­ской мо­ти­ви­ров­ки я это­му тре­бо­ва­нию со­вер­шен­но не да­вал.
Несмот­ря на то, что отец Ва­си­лий не при­знал се­бя ви­нов­ным, в об­ви­ни­тель­ном за­клю­че­нии, со­став­лен­ном сле­до­ва­те­лем 10 сен­тяб­ря, бы­ли вос­про­из­ве­де­ны все по­ка­за­ния лже­сви­де­те­лей.
В на­ча­ле сен­тяб­ря Ев­фи­мия и де­ти со­бра­ли от­цу Ва­си­лию пе­ре­да­чу. В за­пис­ке, пе­ре­чис­лив все ве­щи, дочь Ни­на на­пи­са­ла от­цу: «Паль­то, шарф, кеп­ка, два по­ло­тен­ца, зуб­ная щет­ка, мы­ло про­стое и ду­хо­вое и мыль­ни­ца, зуб­ной по­ро­шок, фу­тляр для щет­ки, две па­ры бе­лья, вя­за­ная ру­ба­ха, ка­ло­ши.
Па­поч­ка! Мы здо­ро­вы. Мы учим­ся хо­ро­шо, о нас не бес­по­кой­ся.
Па­поч­ка, мы те­бя все це­лу­ем – Ни­на, Ко­ля, Ма­ру­ся. Ото всех по­клон».
В тюрь­му в Оре­хо­во-Зу­е­во по­еха­ла Ев­фи­мия. Ей уда­лось пе­ре­дать свя­щен­ни­ку ве­щи и за­пис­ку, на обо­рот­ной сто­роне ко­то­рой он на­пи­сал: «До­ро­гие мои и ми­лые! Обо мне не бес­по­кой­тесь. Я здо­ров. Все в по­ряд­ке. Де­ло еще не окон­че­но. Учи­тесь хо­ро­шень­ко. Кто на­зна­чен на мое ме­сто или нет? Жи­ви­те тут, ни­ку­да не ухо­ди­те. Ев­фи­мии спа­си­бо. По­шли­те чер­ную ру­ба­ху верх­нюю и бе­лую. Це­лую всех. Бла­го­слов­ляю. Бог да хра­нит вас. 12 сен­тяб­ря 1937 го­да».
Вско­ре по­сле это­го от­ца Ва­си­лия пе­ре­вез­ли в тюрь­му в Моск­ву. 20 сен­тяб­ря сле­до­ва­тель ко­рот­ко до­про­сил свя­щен­ни­ка.
– Вы при­зна­е­те се­бя ви­нов­ным в предъ­яв­лен­ном вам об­ви­не­нии?
– В предъ­яв­лен­ном мне об­ви­не­нии ви­нов­ным се­бя не при­знаю.
22 сен­тяб­ря трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла от­ца Ва­си­лия к рас­стре­лу. Про­то­и­е­рей Ва­си­лий Мак­си­мов был рас­стре­лян 23 сен­тяб­ря 1937 го­да и по­гре­бен в без­вест­ной об­щей мо­ги­ле на по­ли­гоне Бу­то­во под Моск­вой.
По­сле аре­ста и смер­ти от­ца Ва­си­лия, о чем, впро­чем, его де­ти то­гда не зна­ли, стар­шая дочь Ма­рия про­да­ла остав­ший­ся от ро­ди­те­лей сер­виз на два­дцать че­ты­ре пер­со­ны, ко­то­рый ко­гда-то от­цу Ва­си­лию сде­ла­ли по его за­ка­зу на Дулев­ской фаб­ри­ке, и на эти день­ги ку­пи­ла ком­на­ту в Веш­ня­ках в Москве. Пе­ре­ехав в нее, она взя­ла к се­бе бра­та и сест­ру. Биб­лио­те­ка от­ца Ва­си­лия бы­ла по­да­ре­на. Все свет­ские кни­ги, бо́льшую часть ко­то­рых со­став­ля­ла рус­ская клас­си­ка, по­да­ри­ли усерд­но­му при­хо­жа­ни­ну Ва­си­лию, дочь ко­то­ро­го учи­лась в ин­сти­ту­те и ста­ла по­том учи­тель­ни­цей. Ду­хов­ные кни­ги от­да­ли цер­ков­ной пев­чей, а она пе­ре­да­ла их неко­е­му мо­ло­до­му че­ло­ве­ку, ко­то­рый, чи­тая их, про­све­щал­ся и был впо­след­ствии ру­ко­по­ло­жен в сан свя­щен­ни­ка.